ред.).} на таком маленьком пароходике, какой был прислан в экспедицию. Поэтому, нагрузив запасами наш маленький ботик и взяв его на буксир к этому пароходику, названному мной "Надеждой", я, при самых благоприятных обстоятельствах, 19 августа, отправился с Бачмановым в Николаевское. Только что мы вышли из залива, пароход начало заливать, и более половины дымогарных труб в котле, оказавшихся перержавленными, лопнуло. Таким образом, в навигацию 1853 года "Надежда" была для нас бесполезна, и мы остались при тех же ничтожных перевозочных средствах, какие до сего времени имели, то-есть при двух шлюпках и гилякских лодках. Пароходик, кроме того, не имел никаких мореходных качеств и оказался совершенно неспособным к плаванию по лиману, а потому нам предстояло развести из Петровского продовольствие и различные запасы в Николаевский, Мариинский и Александровский посты на мелких судах. Однако всё обошлось благополучно: мой деятельный и искусный помощник А. В. Бачманов, в моё отсутствие на Сахалине снабдил все эти посты.
   После всего сказанного не странны ли были упомянутые выше распоряжения, чтобы я с помощью такого пароходика провел компанейский бриг "Константин" в осеннее время через лиман из Охотского моря в Татарский пролив, и ещё в то время, когда в лимане вообще господствуют свежие ветры, разводящие сулой и неправильное волнение, бороться с которым возможно только настоящему морскому пароходу. Н. В. Буссе, как офицеру, попавшему сюда из гвардейского полка, это казалось весьма просто и возможно, и он удивлялся, почему я, ничтожный смертный, не исполняю в точности и буквально всех инструкций, которые он привез; но ему это простительно, потому что он до того времени кроме Петербурга ничего не видел и не знал местных условий.
   Он многому удивлялся и никак тоже не мог понять дружеского и как бы родственного моего обращения с моими сотрудниками-офицерами. Он никак не мог допустить, чтобы начальник, облечённый огромной самостоятельной властью, каковым я был тогда в крае, мог дозволять подчинённым ему офицерам рассуждать с ним, как с товарищем, совершенно свободно разбирать все его предположения и высказывать о них с полной откровенностью своё мнение.