И. Орлова проводников, справедливы.
   14 февраля приехали в Петровское с Амура и Уссури четыре гольда и два кекгальца; они рассказали нам следующее: 1) что с реки Пихца, впадающей в Амур с правой стороны, они переваливают на большую реку Хор, правый приток Уссури, впадающий недалеко от её устья; 2) что в реку Хор около этого перевала впадает река Чернай, которая подходит близко к реке Самарге, текущей в Татарский пролив; 3) что этим путём от Амура до моря (Татарского пролива) не более 350 вёрст (371
км);4) что этим путём они обыкновенно ездят за промыслами к морю в закрытый залив, лежащий близ устья Самарги110; 5) что по берегам рек, Самарги, Чернай и Хор произрастают огромные леса; 6) что по этим рекам, в особенности по Самарге, могут ходить большие лодки; 7) что с Уссури существует несколько перевалов к морю и несколько закрытых бухт, лежащих недалеко друг от друга к северу и югу от большой реки Суйфуна, впадающей в море, на расстоянии 20 дней пути от устья Самарги, если ехать на лодке111; 8) что так как они слышали, что мы не позволяем маньчжурам обижать гиляков и мангунов, то они желали бы, чтобы мы и у них поселились, и обещали проводить нас с Амура и Уссури в закрытые бухты самым близким путём; наконец, 9) что слышали о селении русских около устья Сунгари и что эти русские весьма дурные люди, часто вместе с маньчжурами обижают гиляков, нанайцев и других и подстрекают маньчжуров перерезать или прогнать вас.
   Вслед за этим 15 февраля пришла из Аяна первая зимняя почта, отправленная оттуда 20 ноября. С этой почтой я получил как из Иркутска (от 15 сентября), так и из Петербурга (от 4 июля) приказание: "Не распространять исследований далее земли гиляков, обитающих по Амурскому лиману и в окрестностях Николаевска, и стараться через гиляков вступать в торговые сношения со старшинами сопредельного с ними населения".
   В ответ на это я писал Н. Н. Муравьёву:
   "1) Пограничный вопрос ныне разъясняется, и вековые заблуждения, будто бы Приамурский край составляет китайские владения, начинают рассеиваться.