Необходимо было исследовать различные возможные маршруты. Мы знали, что ледники, спускающиеся через горы Терон, вероятно, дают легкий доступ к высоколежащим за ними льдам, но окажется ли возможным перебраться через хребет Шеклтон столь далеко к востоку от базы и каков характер верхней части гигантских ледников Слессора и Рековери?
Следующим хорошим летным днем было 22 января, и Джон Льюис вылетел с Кеном Блейклоком, Тэффи Уильямсом, Джорджем Лоу и мною, чтобы исследовать район вокруг гор Терон. Дойдя через гору Фаравей до западного конца гор Терон, самолет повернул на северо-восток вдоль высоких обрывов, затем на юго-восток вверх по леднику, видимо не изломанному, по бокам которого выступали скалистые выходы. Верхнее снежное поле плавно сливалось с широким снежным куполом на южной стороне горы, но за ним поверхность круто понижалась, и вскоре самолет уже летел над крайними трещиноватыми зонами ледника Слессора. Здесь, примерно в 70 милях к востоку от точки, в которой мы пересекли его, ширина ледника составляла от 25 до 30 миль , и его южный край окаймляли холмы северного предгорья хребта Шеклтона. Вдоль ледника шел ряд сложных морщинистых трещиноватых зон, похожих на срединные морены, делавшие ледник явно непроходимым барьером для наземного путешествия. К северо-востоку, казалось, были видны верхние снежные поля, из которых выходил ледник, но из-за нехватки горючего уже нельзя было осмотреть этот район и пришлось повернуть опять к горе Фаравей и базе.
Пролетая мимо вертикальных обрывов гор, мы видели, что поверхность под нами явно пригодна для приземления. Льюис посадил «Оттер» приблизительно в полутора милях от крутого склона, над обрывом, чтобы избежать заснеженных участков, так как поверхность там может оказаться чересчур мягкой и ненадежной. Я отправился к скалам и через 20 минут подошел к краю небольшого замерзшего ручья, протекающего вдоль подошвы ряда осыпей. В разгаре лета этот ручей днем был бы быстрым потоком талой воды, образующейся под действием тепла солнечных лучей.