Сделать их более привлекательными могут лишь дерзко сверкающие красками цветы на балконах.


ПРЕСТУПЛЕНИЯ И НАКАЗАНИЯ
Немногие поляки отваживаются на убийства, зато многие считают любую собственность общественной. Приезд иностранного автомобиля зачастую рассматривают как прибытие гуманитарной помощи в виде запчастей, и тут уж поляки своего не упустят, даже если он припарковался на городской площади под фонарем перед входом в полицейский участок — а правду говоря, особенно в том случае, когда он стоит перед входом в полицейский участок.
Этим-то и объясняется, почему перед концертным залом или кинотеатром можно встретить поляка в вечернем туалете, увешанного теми деталями автомобиля, которые ему удалось снять и унести. Если же вы считаете, что заниматься подобным ниже вашего достоинства, то единственный способ покрыть недостачу, когда вас избавят от какой-либо из частей автомобиля, — это приобрести ее у того, кто избавлением и занимался, и даже есть шанс купить ту самую деталь, которая вам и принадлежала.
Цензура
Официально цензура в Польше приказала долго жить. Всякий может писать и печатать что угодно, и порой кто-то кое-где действительно так и поступает. А если честно, то кое-где кое-кто поступал так всегда. Избиение цензоров было национальным развлечением. Например, в самый разгар военного положения, когда действовал комендантский час, продуктивность подпольной печати даже превышала производительность официальной — отсюда и дефицит бумаги. Чтобы обойти цензора, поляки пускались в бесчисленные ухищрения, да вдобавок поднаторели в чтении между строк.
Другой популярной народной забавой был импорт и экспорт запрещенной литературы. Недаром же Оруэлл для первого перевода «Скотного двора» избрал польский язык. Издатели на западе откладывали каждый третий экземпляр из тиража в специальном миниформате для контрабанды, и роман Солженицына входил в нагрудный карман рубашки.
Запрет на радио «Солидарность», которое вело передачи из подполья на протяжении восьмидесятых, тоже давно снят, и теперь можно слушать западные передачи, не напрягая слух в попытке разобрать слова сквозь завывание и треск глушилок.