- Главная
- Camp America
- В дебрях Центральной Азии(ч.1)
- В дебрях Центральной Азии(ч.2)
- Предисловие
- В объятиях Шамбалы(ч.1)
- В объятиях Шамбалы(ч.2)
- Гений места(ч.1)
- Гений места(ч.2)
- Гений места(ч.3)
- Десять прогулок по Васильевскому
- Дикая Африка(ч.1)
- Дикая Африка(ч.2)
- Книга о разнообразии мира(ч.1)
- Книга о разнообразии мира(ч.2)
- Москва. Мелочи жизни
- Неоконченное путешествие(ч.1)
- Неоконченное путешествие(ч.2)
- Неоконченное путешествие(ч.3)
- Отчаянное путешествие(ч.1)
- Отчаянное путешествие(ч.2)
- Охотники за растениями(ч.1)
- Охотники за растениями(ч.2)
- Подвиги русских офицеров(ч.1)
- Подвиги русских офицеров(ч.2)
- Подвиги русских офицеров(ч.3)
- Ползуны
- Практика вольных путешествий
- Трагическое послание древних(ч.1)
- Трагическое послание древних(ч.2)
- Тунис
- Через Антарктиду(ч.1)
- Через Антарктиду(ч.2)
- Эти странные австралийцы
- Эти странные греки
- Эти странные датчане
- Эти странные испанцы
- Эти странные поляки
- Эти странные французы
Ему под силу был бы Нью-Йорк XX века.
Фотографической Венеции у Карпаччо нет — ему надо, чтобы было интересно, а не точно. (Так верен по духу «Театральный роман», но странно было бы восстанавливать историю МХАТа по булгаковской книге.) В карпаччовские композиции внедрены сооружения и пейзажи из других мест и эпох: встречаются виды Виченцы, Падуи, Вероны, Феррары, Рима, Урбино, Далмации, Иерусалима, городов Востока. Судя по всему, Карпаччо выезжал не дальше Анконы, но охотно пользовался многочисленными в эпоху Ренессанса альбомами-перечнями: карт, городских видов, растений, животных. Замечательная по наивности идея — перечислив, поймешь. Есть в этом нечто неожиданно буддистское.
При этом в «Чуде св. Трифона» на заднем плане — подлинная Венеция с каналами, мостами, колокольней, домами, коврами в окнах, на которые облокотились разодетые женщины. В «Прибытии паломников» — легко узнаваемые башни и стены Арсенала, точно такие же, как теперь. В «Чуде св. Креста» — поправляющий черепицу кровельщик, вывешенное на алтане (веранда на крыше) белье, выбивающая ковер хозяйка, вывеска гостиницы «Осетр» (через пять веков «Осетр» — «Locanda Sturion» — на том же месте: десятый дом от моста Риальто по правой стороне).
Перемешивая ведуты с цитатами, Карпаччо предлагает и Венецию, и фантазию на венецианскую тему. Похоже, этой поэтикой вдохновлялся Итало Кальвино в книге «Незримые города», где Марко Поло рассказывает Кублай-хану, наподобие Шехерезады, байки о разных местах, а на упрек хана, что он так и не сказал о своей родине, отвечает: «Каждый раз, описывая тот или иной город, я что-то беру от Венеции… И может быть, я опасаюсь утратить всю Венецию сразу, если заговорю о ней». Как пелось в других местах: «Я вам не скажу за всю Одессу».
Карпаччо везде на грани хроники и вымысла — то одного больше, то другого. Его бытописание преувеличивать нельзя: ведь выбраны всегда чудесные события, даже если они не легендарны. Это в XVII веке голландцы начнут запечатлевать для вечности пирушку офицеров, трактирную драку или хлеще того — вязание на спицах.