Другой конец был занят целиком четырьмя койками в виде полок, на которых могли спать (как предполагалось) четыре человека.
Чтобы в фургоне было тепло в пути, Бэйтс изготовил простой обогреватель, извлекавший тепло из выхлопных газов трактора. Все это сооружение выглядело очень необычно, но оно было прочно и удовлетворяло своему назначению. Наши люди им гордились.
Самолет «Бивер» был поставлен на прикол, когда закончил полеты. Для этого понадобилось снять крылья и уложить их для сохранности в большой ящик. Фюзеляж отбуксировали на открытое место и тщательно привязали к анкерам. Мотор законсервировали и уплотнили все дверцы, окна и щели фюзеляжа против проникновения снега. Но полеты с наступлением темноты не прекратились. Решили оставить на всю зиму в эксплуатации «Остер» и поместить его открыто на летном поле за проволочной сеткой для защиты от ветра. Каждый месяц, когда светила луна и собак выводили на пробежку, на взлетной полосе обнаруживались признаки усиленной деятельности: поблескивали огни, ревели вентиляторы для подачи горячего воздуха, а Уолли Тарр занимался приведением самолета в состояние готовности. Для этого приходилось удалять большое количество снега, набившегося в отростки крыльев и в фюзеляж, и привести в движение замерзший мотор. Вдоль взлетной дорожки расставляли несколько ламп, и «Остер» с ревом поднимался в освещенное луной небо. Самолет не был оборудован для ночных полетов, и Тарр смонтировал на фюзеляже большую красную лампу — задний свет с трактора; когда самолет кружил над заливом Мак-Мердо, ее можно было отчетливо видеть на большом расстоянии.
Одновременно с этим велись наблюдения за ходом замерзания залива и внимательно регистрировалось появление тюленей и пингвинов.
Главную помеху в подготовке к эксплуатации самолета составляли огромные скопления снега, образующиеся вокруг «Остера» во время бури. После одной сильной бури «Остер» оказался совершенно погребенным под снегом, и только оранжевый хвост, выступавший над поверхностью на несколько дюймов, выдавал местоположение самолета.