Как потом оказалось, они были очень тяжело нагружены, слишком тяжело. Чтобы продвигаться по мягкому снегу, они были вынуждены свалить большую часть своих грузов и оставить их на снегу — там их подберут тракторы. Каждый день они сообщали по радио о своем продвижении, которое шло медленно и требовало больших усилий. Несмотря на легкую нагрузку, езда по глубокому мягкому снегу была очень трудной; тяготы эти усугублялись ветром и температурой около — 40°. Вечером пятого дня партия разбила лагерь в 47 милях от склада, то есть проходила в среднем меньше 10 миль в день. В этот же вечер выехала и наша партия на тракторах. Мы тащили за собой общий груз в 11 тонн и едва могли с ним двигаться. Тракторы проползли 4, 5 мили , а затем засели на склоне, ставшем более крутым. Ничего не оставалось, как переправлять груз «челноком». К 15 ноября было пройдено всего 35 миль , и, чтобы покрыть даже это расстояние, машины сожгли большое количество бензина. Мягкий снег плюс потеря мощности, вызванная высотой местности, оказывались почти непреодолимыми для «Фергюсона». «Уизел» нес теперь большую нагрузку. На одном этапе «Уизел» тянул за собой пять тонн, в то время как три «Фергюсона», связанные в цепь канатами, тянули общий груз в 6 тонн. Наше потребление бензина было таким высоким, а продвижение столь медленным, что одно время казалось, будто поход на юг окончится позором. Но к нашему облегчению, когда машины повернули на юго-запад, поверхность удивительно улучшилась и тракторы «зажили новой жизнью».
Теперь мы, видимо, шли вдоль края большого бассейна с очень постепенным уклоном на восток к шельфовому леднику Росса. Следуя совету отряда на собачьих упряжках, я отклонился немного к западу от их маршрута и с успехом избежал нескольких тяжелых участков с трещинами. Поверхность была преимущественно твердая, обдутая ветрами, с бугристыми застругами, и нас непрерывно терзали сильный западный ветер и густой поземок. Температура при этом все время держалась ниже — 30°, и езда на наших плохо защищенных тракторах — нелегкое дело.