Были в долине и дремучие леса и густые, трудно проходимые заросли. О, здесь имелось множество убежищ, и самое глупое животное могло спрятаться от самого хитроумного охотника! Но все же добыча не могла окончательно уйти, и, хотя яки на время могли скрыться, они должны непременно вернуться, и Каспар надеялся со временем истребить их всех.
Каспару представлялся замечательный случай показать свое охотничье искусство. Освобождение его друзей и его самого зависело от него — на юношу была возложена ответственная задача раздобыть шкуры. Неудивительно, что нервы его были до крайности напряжены.
Выйдя из хижины, он направился вдоль берега озера. Несколько раз ему попадались китайские гуси и дикие утки, но, предвидя встречу с яками, он зарядил оба ствола пулями. Это было сделано в расчете на большого быка, ибо даже крупная дробь не пробила бы его толстой шкуры. Нечего было и думать стрелять по водяной птице. Он мог легко промахнуться, а между тем порох и свинец следовало экономить. Итак, он приберег заряд для лучшей добычи и зашагал дальше.
Некоторое время он шел вдоль берега озера, но яков не было видно; тогда он направился к утесам. Он надеялся найти стадо среди скал.
Карл, знакомый по книгам с привычками этих животных, рассказал ему, что они любят пастись среди скал и утесов.
Каспар прошел через лесок, и перед ним открылась небольшая поляна, поросшая густой, высокой травой; кое-где разбросаны группы кустов и низкорослых деревьев.
Он шел осторожно, как подобает охотнику, оглядываясь по сторонам и чутко прислушиваясь.
Когда Каспар пересекал поляну, его внимание привлек странный звук. Он очень напоминал тявканье лисицы, которое Каспару не раз приходилось слышать на родине. Однако этот лай показался ему громче и отрывистее лисьего.
Пройдя несколько шагов, он увидел животное, ничуть не похожее на лисицу, но именно оно издавало эти звуки.
Каспар чуть не расхохотался, увидав, что тявкает не лисица, не собака и даже не волк, а животное, от которого никак нельзя было этого ожидать, — олень!
Это было маленькое изящное создание, не выше двух футов, причем рога были длиной в семь — восемь дюймов.