Поэтому я и решился ограничиться выяснением вышеупомянутого главного вопроса: продолжать промер и исследование северной части лимана на гребных судах. Ввиду же того, чтобы при исследовании устья Амура и южной части его лимана не впасть в какие-либо ошибочные заключения, подобно И. Ф. Крузенштерну, при описи восточного берега Сахалина, я положил неуклонно следовать при этом плану, который отстранил бы причины, могущие привести меня к ошибочным заключениям. Избранный мною план следующий: 1) от транспорта, то-есть с Северного лиманского рейда, выйти с промером на глубины, встреченные лейтенантом Козакевичем, вдоль северо-западного берега лимана и, не теряя их нити, войти в реку; 2) следуя вверх по ней, под левым берегом, дойти до пункта, который представляет возможным её устье; 3) от упомянутого сейчас пункта спуститься, не теряя нити глубин, под правым берегом реки до её устья и далее по лиману в Татарский залив, до той широты, до которой доходил капитан Браутон, и, наконец, 4) от этого пункта, не теряя нити глубин, возвратиться на транспорт, следуя вдоль западного берега Сахалина.


   Для приведения в исполнение этого плана, которым бы я мог разрешить вышеупомянутый главный вопрос о степени доступности устья реки и её лимана для входа в них с моря, я 10 июля на трёх шлюпках с тремя офицерами {Офицеры -- Попов, Гейсмар и Гроте; шестерка, вельбот и четверка, нижних чинов 14 человек, провизии на три недели.} и доктором отправился с транспорта и пошел по лиману к глубинам, найденным лейтенантом Козакевичем; на пути всё время бросал лот. Следуя по этим глубинам, мы 11-го числа обогнули мыс Тебах и вошли в Амур; к вечеру того же числа, не теряя нити глубин и следуя под левым берегом реки, достигли низменного полуострова, названного мною Константиновским. Он тянулся поперёк реки к противоположному правому её берегу, где находилась деревня Алом. Местность эта по исследованию моему оказалась удобной для береговой защиты. По всему пройденному нами пути, начиная с Северного лиманского рейда с 4 1/2 сажен (8,2
м)глубины, на которой стоял на якоре транспорт, самая меньшая глубина (в расстоянии около двух миль от транспорта) оказалась на пути к мысу Тебах -- 2 1/2 сажени (4,0
м),а самая большая -- 6 сажен -- между мысом Тебах и Константиновским полуостровом (по-туземному Куегда).