Ф. Крузенштерну32 описать северо-восточную часть Сахалина, юго-западный берег Охотского моря, лиман и устье реки Амура. Крузенштерн в 1805 году, описывая северо-восточный берег Сахалина около параллели 52° северной широты, встретил на пространстве более 10 миль (18,5
км)к северо-востоку от Сахалина признаки бурунов и сулоя33. Затем, обогнув северную оконечность Сахалина и следуя отсюда к лиману реки Амура, 13 августа того же года он увидел между Сахалином и материковым берегом пролив около 6 миль ширины; приняв его за канал, идущий из реки Амура, он направился в него. Дойдя до глубины 6 сажен (11
м)и не решаясь на судне продолжать путь далее, Крузенштерн лёг в дрейф и для исследования к югу послал на шлюпке лейтенанта Ромберга с приказаньем, чтобы он, достигнув видимого мыса на Сахалине, шёл от него с промером, поперёк канала, к материковому берегу. Ромберг возвратясь на транспорт, донёс Крузенштерну, что по причине сильного течения от юга он не мог подойти к мысу ближе трёх миль, что он нашел там глубину 4 сажени (7,3
м)и что глубина, уменьшилась до 3 1/2 сажен (6,5
м),откуда он и возвратился, не достигнув противоположного Сахалину материкового берега. Вода, взятая с этого места Ромбергом оказалась пресною. Видимый на Сахалине мыс Крузенштерн назвал мысом Головачёва, а противоположный ему на материковом берегу -- мысом Ромберга. Этим И. Ф. Крузенштерн окончил свои исследования Амурского лимана с севера. "Сильные течения, встреченные мною в этих местах, -- говорит Крузенштерн, -- опасения, чтобы дальнейшими исследованиями не навлечь подозрение китайского правительства и тем повредить кяхтинской торговле, и, наконец, опасение, чтобы не столкнуться с китайской силой, наблюдавшей за устьем реки Амура, о чем предупреждали меня на Камчатке {Подобные сведения в Камчатке вероятно были основаны на сведениях, полученных Владыкиным в Пекине в 1756 году о китайской флотилии и четырёхтысячном экипаже, оберегающем будто бы устье Амура.}, были причиной того, что я не в точности исполнил данные мне инструкции".