М. Чихачёва и Д. И. Орлова для исследования направления Хинганского хребта, желая доказать, что не Становой, а Хинганский хребет, делающий, по его предположению, в верховьях реки Уды крутой поворот сначала на восток, юг и юго-восток и так "протягненный" до Японского моря, должен считаться границей России с Китаем. Он полагал, что граница должна итти не там, где, ее показывали на современных ему картах -- выходящей к Охотскому морю параллельно течению реки Уды, а следующей на юг к Японскому морю и Корейской границе по водоразделу между реками Сунгари и Муданьцзянь.
   Однако эти предположения Невельского, как мы теперь знаем, не имеют под собой основания, ибо не существует единого хребта, следующего от верховьев реки Уды к Корее, как не существует и того поворота Станового хребта, о котором он писал.
   Гораздо существеннее было другое. Оно заключалось в том, что китайское правительство ни в какой мере не осуществляло своего суверенитета над территориями к востоку от Амура и Уссури. Оно не имело здесь своей администрации, городов и войск, не имело флота, наконец не собирало дани, которой ему не платили местные тунгусские племена; оно фактически не считало Приморье и Приамурье китайскими, и это было самое важное. Больше того по словам маньчжуров, посещавших нижнее Приамурье для торговли с гиляками, им даже запрещалось ездить на левобережье и в низовья Амура и, если они это делали, то делали тайно, нарушая этим прямое запрещение своего правительства. В этом факте заключалось гораздо больше оснований, чем те, который искал Невельской для решения пограничного вопроса.
   Второй поставленный им вопрос -- морской -- преследовал цель отыскания удобных защищенных гаваней на побережье Татарского пролива, которые были бы связаны удобными внутренними путями с Амуром и Уссури. Такие гавани и пути и были обнаружены, описаны и положены на карту.
   Невельской вменял в обязанность своим сотрудникам обращаться с местными жителями дружелюбно, он требовал не вмешиваться в их жизнь, обычаи и верования и, знакомя их с русской культурой, отнюдь не навязывать силой чуждые им обычаи.