Эти вещи были приняты с удовольствием, но во взглядах моих друзей была уже не только признательность. Особенно выразительно смотрели на меня малыши. А когда Поплавок и Нырушка, положив передние лапки на поручни, стали глядеть на них широко раскрытыми глазами, дети пригорюнились, не в силах больше скрывать свое желание. Тогда я понял… и мне стало очень грустно. Я не мог представить себе яхту без котят. Они стали не только ее частью, но и как бы частью меня самаго. Но у этих людей была такая тяжелая жизнь! Взяв котят в руки, я передал их в лодку опешившей от счастья девочке. Я представлял себе, сколько радостей доставят эти котята жителям одинокого и заброшенного островка.

Настало время отправляться в путь и, откровенно говоря, на сердце у меня было тяжело. Я знал, что буду скучать без человеческих голосов, без веселого смеха, без этих добрых сердечных людей. Я с трудом заставил себя покинуть тихий островок, где мог бы так хорошо отдохнуть, и снова вступить в борьбу с океаном. Я уверен, что на моем месте человек, который привык лишь сидеть за письменным столом в конторе, непременно бы остался.
Но все же приходилось плыть дальше. Солнце уже почти скрылось за горизонтом. Обменявшись рукопожатиями с новыми друзьями, я погладил по голове детей, с которыми у меня установились особенно теплые отношения. Старый вождь задержал мою руку в своей. Морщины на его лице дрогнули, когда он давал мне последние напутствия относительно погоды, течения и островов на западе. Мужчины были печальны, и я уверен, что они с удовольствием присоединились бы ко мне и остались на яхте. Поплавок и Нырушка нашли на дне лодки рыбу и не замечали, что я собираюсь отплыть.
Вот уже последний гость покинул палубу и, держась за ванты, спустился в перегруженную лодку.
Я положил руль на ветер и поднял якорь. На мачте взвился грот. Паруса наполнились, и через несколько минут яхта вышла в океан. Я обернулся и послал прощальный привет своим друзьям и котятам. Лодка не двигалась с места; островитяне стояли и махали руками.