Я заметно исхудал, руки стали тоньше, проступили ребра, колени плохо гнулись. Талия моя с каждым днем становилась все стройнее, я никогда не думал, что она может быть такой изящной.
Я думал только о еде, грезил о ней во сне и наяву. Я вспоминал об обедах, на которых мне некогда довелось сытно поесть, и мечтал о том, как буду часами сидеть за уставленным яствами столом.
Откачивая воду, я обратил внимание на плеск за кормой в резиновой лодке. Дно ее было залито водой, оттуда-то и доносился шум. Присмотревшись внимательнее, я увидел, что какая-то рыба попала в лодку и бьется там в маленькой лужице.
Это была летучая рыба, очень аппетитная с виду. Должно быть, она случайно залетела в лодку и теперь не могла оттуда выбраться, а только беспомощно трепыхалась. В длину она была около восьми дюймов. Взяв рыбу в руки, я любовался ее чудесной окраской и думал о том, как вкусна будет эта рыба, если зажарить ее на машинном масле. «Но сначала,– подумал я,– пожую ее хвост».
Я откусил хвост и с хрустом начал жевать его вместе с костями. Это было изумительно вкусно. Прежде чем я опомнился, вся рыба была съедена и я вытаскивал из зубов застрявшие там чешуйки. Помню только, что когда я дошел до середины рыбы, она показалась мне немного горьковатой.
Свежая еда привела меня в превосходное настроение. Я приободрился и ожидал, что с минуты на минуту покажется земля. По моим расчетам, я находился очень близко от Самоа – вот-вот должны были показаться острова Мануа. Может быть, ночью их очертания появятся прямо по курсу. Я решил почаще выходить на палубу, откачивать воду и смотреть, не покажутся ли острова.
Ночью я действительно вставал часто, но туманный, унылый горизонт по-прежнему был пуст.
Рассвет застал меня на палубе. Пристально вглядывался я вперед, затем вскарабкался на мачту, но тут же соскользнул вниз, так как непрочная мачта затрещала под моей тяжестью. Горизонт ничем меня не порадовал, зато порадовал океан.
Под самой кормой я увидел трех спиннорогов и решил, что это вестники близкой земли.