Все мои планы распределения пищи рухнули. Но какое это имело значение – я был сыт и доволен. Мне не о чем было беспокоиться. Раз еды не осталось, значит, так уж мне на роду написано. Лучше съесть все сразу и успокоиться, чем дрожать над каждым кусочком. Настроение поднялось. «Завтра непременно поймаю рыбу»,– решил я.
Поднявшись на палубу, я стал греться в лучах нежаркого предвечернего солнца. Потом слез за корму и освежился в прохладной воде. Обсохнув, спустился в каюту и читал до темноты. В семь часов в последний раз откачал воду из трюма, выпил несколько глотков воды и лег спать.
Весь следующий день я с напряженным вниманием следил за леской. Наступил полдень. Я выпил немного воды, которая показалась мне удивительно вкусной. С наступлением темноты пошел к помпе, откачал воду, спустился вниз и «пообедал» несколькими глотками воды. Меня охватило отвращение ко всему, я даже поленился вытащить крючок из воды – леска, пропущенная через люк и по-прежнему привязанная к моему мизинцу, тащилась за кормой.
Посреди ночи я проснулся оттого, что палец мой как-то странно дергался. Я мигом сообразил, что на крючок что-то попалось, и бросился на палубу, на бегу выбирая леску. Уже через минуту на палубе лежала полумертвая рыба, медленно шевеля жабрами. Вдруг она подпрыгнула, перескочила через борт, на котором не было поручней, шлепнулась в воду и уплыла прочь.
Я был ошеломлен. Осветив фонарем черную воду, я ничего не увидел. От волнения я почувствовал сильный голод, а внезапное разочарование вызвало тошноту. Я осыпал себя бранью и проклятиями, пока не сообразил, что только зря растрачиваю силы. Вернувшись в каюту, я забылся тяжелым сном и проспал до зари.
Утром я насадил на крючок новую наживку. Прежнюю я, конечно, съел. Этот кусочек свиного сала, особым образом обработанный, был жесткий, соленый и имел какой-то металлический привкус. Но мне он показался восхитительным. Сало вызвало отделение желудочного сока, и вскоре муки голода снова начали терзать меня. Целые часы просидел я глядя на пакет, не позволяя себе притронуться к наживке и стараясь заглушить пустоту в желудке.