Льву надоело сидеть в кустах, и он с оглушительным ревом высунулся с той стороны, где стояли аскари. Увидев огромную голову разъяренного льва, сверкающие желтые глаза и оскаленные клыки, ваньяо моментально исчез, словно провалился сквозь землю. Масхукулумбве остался на месте, но, к сожалению, не выстрелил. Прежде чем я успел обогнуть куст, лев спрятался обратно – его демарш был рассчитан лишь на то, чтобы испугать.
Между тем быстро темнело, и нам пришлось снять осаду. На возвращение в лагерь уже не оставалось времени и мы вернулись к тушам двух канн, убитых перед появлением льва. Разложив три костра, мы всю ночь поддерживали огонь. О сне не приходилось и думать – львы, осмелев в темноте, бродили вокруг то поодиночке, то целыми группами, и я до рассвета не выпускал из рук ружья.
На следующий день я велел соорудить махан на ветвях дерева, неподалеку от одной из канн, и просидел там целую ночь, дрожа от холода под проливным дождем – запоздавший в этом году дождливый сезон уже начался. Все напрасно! Может львов отпугнула плохая погода – как бы то ни было, единственными живыми существами посетившими в ту ночь тушу, были дикие свиньи.
Линия железной дороги приблизилась к форту и вскоре дошла до Кафуе. Здесь началось строительство крупнейшего железнодорожного моста в Африке. Наконец-то я мог доказать свою правоту моим людям – носильщикам из племени вакагонде. Они никогда не видели железной дороги, и все попытки объяснить им, что это такое, наталкивались на вежливое недоверие. Но торжество мое было преждевременным – оказалось, я приобрел у вакагонде репутацию фантастического враля! Дело в том, что описывая паровоз, я употреблял слово "steamer"[
], и увидев тяжелую железную машину, они никак не могли поверить, что ее движет столь невесомое вещество, как пар.
Вскоре пришло известие, что "Туземная Полиция Баротсе" будет расформирована, и мы оказались перед выбором: переходить на гражданскую службу или выйти в отставку, получив денежную компенсацию. Я выбрал второй вариант, сел на поезд и вскоре был в Каломо.