За такими вещами, если окажутся, потом пришлют особую экспедицию.

– Понимаю! Мы будем только раскапывать землю внутри зданий и возле них. Все, что выкопаем, - привезем вам, а также планы и все записи и рисунки, если выйдут.

– А вдруг откопаете какую-нибудь большую статую, тяжелую вазу или большой сундук?

– Увезти такие вещи мы не сможем.

– Конечно. Оставляйте на месте, только засыпав опять землей и отметив на плане и в описи.

Консул назначил мне день, когда я должен был притти к нему, чтобы поучиться снимать план и взять обещанные инструменты.

Собственно я посетил его приличия ради, чтобы сообщить о своей отлучке, а вышло очень хорошо. Он научил, что делать, а я нашел в нем советчика и даже посредника по сбыту древностей. Без его советов мы могли бы много напортить, а теперь сделались с его ведома и благословения разведчиками по древностям для родины.

Два раза я побывал у консула, научился снимать план здания консульства снаружи и внутри. Для измерения длины он велел мне взять с собой тонкую веревку, отметив на ней узлами сажени, а краской аршины и вершки. Для обмера глубины при раскопках он велел взять из лавки складной аршин, выдал бумагу, циркуль, мерную линеечку и цветные карандаши6.

В конце мая Лобсын приехал на пяти лошадях с своим сыном, собакой и заготовленной провизией. Мои сборы также были закончены; я взял пару лопат и пару кайл, а для перевозки мелких, но хрупких вещей, которые могли попасться в развалинах, заказал столяру пару небольших вьючных сундучков, которые послужили для размещения запасов муки, сахара, крупы, чая и пр.

Консул пришел проводить нас и принес паспорт, выданный амбанем, и разрешение раскапывать развалины старых городов, подобное тому, которое амбань в Урумчи выдал немцам. Таким образом мы ехали уже в качестве разведочной русской экспедиции.

За первые два дня мы прошли по знакомой уже дороге по долине реки Эмель и черным ветреным холмам до степи Долон-тургень между Уркашаром и Джаиром, а на третий день повернули на восток по широкой долине Му-куртай.