А сейчас остановимся у дома №17 с тем, чтобы вспомнить одного из старейших василеостровцев, прекрасного поэта Вадима Сергеевича Шефнера. Он жил в этом доме многие годы, до того, как уехал с Васильевского на Петроградскую. Здесь прошла его молодость:


«Мы старые островитяне


– В печальный и радостный час


Незримыми тянет сетями


Любимый Васильевский нас.


…Я вижу – лежит он на плане,


В грядущее запросто вхож, –


Как будто Петру марсиане


Подбросили этот чертеж.


Он прямоугольный и строгий


И пронумерованный весь, –


Никто не собьется с дороги,


Никто не заблудится здесь.


Не прячась от мира и ветра,


Легли от воды до воды,


Прямы, как мечта геометра,


Негнущихся улиц ряды».
Васильевский, даже не будучи названым, живет во множестве шефнеровских стихов. Я узнаю их – и эти тени сгоревших в войну домов на глухих брандмауэрах, рядом с которыми разбиты теперь скверы; и стены, хранящие на себе следы детских мячиков, брошенных полвека назад; флюгера, что вращаются на островерхих башенках; булыжники, что спрятаны под асфальт; старые дома, предназначенные к сносу, и множество других примет родного острова.
Вадим Сергеевич хорошо знал Васильевский. Он помнил о нем такое, чего не найдешь ни в одном краеведческом труде. Причем воспоминания эти всегда наполнены метким юмором, удивительными подробностями быта и, конечно же, любовью к острову.
Давайте взглянем глазами Шефнера на Васильевский, каким он был в 20-е и 30-е годы. Вот что написал он, например, об островных набережных в своих заметках «Из записной книжки василеостровца» (журнал «Нева» № 7, 1995 год): «Мы, мальчишки, иногда купались в Неве – ныряли в нее у спуска возле Первой линии или у памятника Крузенштерну. Однако за это в милицию могли забрать, да и течение в Неве сильное, опасное для тех, кто плохо плавает. Поэтому куда чаше мы ходили купаться „на возморье“ (так почему-то мы все это слово произносили).