Появились до боли знакомые лица Равиля, Селиверстова и Рафаэля Юсупова и даже появилось мое лицо, наблюдавшее спор Селиверстова и Юсупова, — связанный с тем, что Селиверстов хотел бы научиться парить и допарить» до «лестницы в небо». Сладостные чувства ощущал я в то мгновение, а слово «дружба» приобретало какую-то особо высокую значимость.
Я увидел Главное Зеркало Времени и себя, дрожащего от холода. Мне даже показалось, что я дрожал не от холода, а от счастья. И эти наполненные счастьем чувства вдруг как бы плавно сконцентрировались и элегантно вылились в мысль о том, что Время — живая и думающая субстанция и что Время решает очень многое в мироздании, обладая колоссальной интеллектуальной мощью и имея возможность через механизм старения уничтожить то, что захочет уничтожить оно, Время… или через пожизненную молодость дарить возможность кому-то творить, творить и творить во имя Вечного и Сущего. А еще у меня исподволь, и тоже как-то счастливо, выкатилась мысль, что сжатое время не есть просто фатальное ускорение, а есть, прежде всего, возможность ускоренно думать и ускоренно вершить судьбы людей Ему — Великому Разуму под названием Время. Поэтому находиться в зоне сжатого времени не так уж страшно, поскольку Время еще и очень доброе, но в то же время и очень справедливое; вечный интеллект Времени не берет в расчет, как большую ценность, одну из жизней одного из людей. Время думает вселенскими масштабами и в то же время замечает каждую деталь и каждый нюанс, включая механизм ускоренного или мгновенного старения только в крайнем случае, основываясь на показаниях прежде всего энергии Совести. А Царь Смерти Яма есть тоже Время, вернее… Человек Времени.
Наша тибетская экспедиция пролистывалась очень подробно. Мелькали пирамиды и монументы, мелькали наши лица, а мысли, которые появлялись тогда, как бы возвращались заново. Особенно долго держалась картинка с «читающим человеком». И опять же светлые чувства, сопровождавшие эти тибетские видения, начали закручиваться и приобретать характер неких чувственных мыслей, которые вскоре стали очень ясными и совершенно четко дали мне понять, что прошлое, настоящее и будущее взаимосвязаны и что Время, по своему усмотрению, может даже повернуться вспять, и тогда после нас — арийцев — на Земле опять появятся атланты, за ними лемурийцы и так далее.
Но Время редко делает так; оно чаще всего возвращает прошлое по спирали в будущее, когда в недрах существующей на Земле человеческой расы появляются странные люди, количество которых все увеличивается и увеличивается, а их необычный облик, непонятно почему, кажется нам до боли знакомым.