- Главная
- Camp America
- В дебрях Центральной Азии(ч.1)
- В дебрях Центральной Азии(ч.2)
- Предисловие
- В объятиях Шамбалы(ч.1)
- В объятиях Шамбалы(ч.2)
- Гений места(ч.1)
- Гений места(ч.2)
- Гений места(ч.3)
- Десять прогулок по Васильевскому
- Дикая Африка(ч.1)
- Дикая Африка(ч.2)
- Книга о разнообразии мира(ч.1)
- Книга о разнообразии мира(ч.2)
- Москва. Мелочи жизни
- Неоконченное путешествие(ч.1)
- Неоконченное путешествие(ч.2)
- Неоконченное путешествие(ч.3)
- Отчаянное путешествие(ч.1)
- Отчаянное путешествие(ч.2)
- Охотники за растениями(ч.1)
- Охотники за растениями(ч.2)
- Подвиги русских офицеров(ч.1)
- Подвиги русских офицеров(ч.2)
- Подвиги русских офицеров(ч.3)
- Ползуны
- Практика вольных путешествий
- Трагическое послание древних(ч.1)
- Трагическое послание древних(ч.2)
- Тунис
- Через Антарктиду(ч.1)
- Через Антарктиду(ч.2)
- Эти странные австралийцы
- Эти странные греки
- Эти странные датчане
- Эти странные испанцы
- Эти странные поляки
- Эти странные французы
Она долго боролась с его жадностью, носившей, по ее словам, патологический характер, но ничего не смогла сделать — перед ней стоял тот же лондонский парень, но чужой, в глазах которого была другая страсть — деньги, перед которой меркла она, эта красивая англичанка. Он даже, оказывается, сказал ей однажды, что расплачиваться за ужин в кафе пришла ее очередь. И она, эта англичанка, была абсолютна убеждена в том, что Америка «заразила» ее любимого жадностью, и что жадность есть… заразная болезнь, а вся Америка есть «инфекционная бомба», где в качестве «инфекции» выступает жадность — основа американского образа жизни. Она, потеряв своего любимого, хотела даже предложить бывшей колонии Англии заменить свой полосатый флаг на флаг с изображением доллара.
Я понимал, что не зря гениальный русский ученый Влаил Петрович Казначеев предложил термин «информосомы», научно доказав, что информация может неведомым образом распространяться. И мне показалось, что в основе этих «информосом» лежат, если так можно выразиться, «сгустки мыслей», способных беззастенчиво внедряться в другие организмы, заставляя их мыслить или делать то, что заложено в этих «сгустках мыслей».
— Не зря… не зря так противно находиться рядом с жадным человеком, — подумал я. — Они, эти жадные идиоты, являются источником «жадной заразы». Но как приятно находиться рядом со светлым человеком! Он тоже является источником чего-то свет лого и хорошего. Информосома информосоме рознь! И… как много зависит от мыслей!
Я продолжал стоять на месте, не отрывая взгляда от шестигранного камня, выточенного Миларепой. Ребята не беспокоили меня — они меня понимали, и как мне казалось, даже чуть-чуть жалели меня за то, что мысли, эти вездесущие мысли, будоражили меня так, что… натуральные информосомы градом сыпались из моего сознания. А я грустил, тихо грустил, недоумевая по поводу того, что люди так и не могут понять, что счастье отнюдь не в деньгах.
Я уже понимал, что Мысль не может не быть живым существом, поскольку родоначальный Тот Свет — праматерь всех форм жизни — есть Мир Мыслей и что каждый из нас, оказавшись там, превратится в Человека-Мысль — Свободного, Изначального и Великого, ведомого только Создателем, давшим всему живому главное — способность мыслить.
— Бойтесь злых мыслей! — захотелось крикнуть мне.