Но они любили свою дочь, очень любили и знали, что она, их дочь, превыше всего в жизни ставит любовь, да вот… вышла ошибка. И только однажды мать этой девушки, припав к плечу мужа, в сердцах сказала:
— Слышь, Коль! Мужики нормальные перевелись, что — ли? Те, которых… любить можно?
А через несколько лет я неожиданно встретил на улице эту девушку (уже мать!).
— Как дети? — спросил я.
— Растут, — ответила она, излучая материнское счастье.
— А как … в личной жизни? Встретила кого-нибудь… кого можно любить?
— Ой! — засмущалась она.
Встретила. Он меня очень любит, по — настоящему, по — мужски…
— И ты … тоже?
— Да.
— Вы вместе?
— Нет. Он женат. Но ведь не обязательно… Первая жена, говорят, от Бога… Зато…
— Ты все-таки решила сделать не как положено… не по-людски. Все это во имя любви?
— А как жить, если любви в душе нет! Только ради того, чтобы было все по-людски? Если у матери нет любви в душе, то и дети вырастут неспособными любить. А разве можно такими детей воспитывать?!
— Ты, я вижу, нисколько не раскаиваешься в том, что когда-то допустила ошибку?! — я добро посмотрел на нее.
— Бог послал мне эту ошибку, чтобы испытать меня… мою любовь в душе, — ответила она, опустив глаза.
Эти слова врезались мне в память. Я начал осознавать, что ошибка есть, прежде всего, испытание, посланное оттуда, из прошлого… по твоей кармической линии. А также я понял, что критерием оценки тебя в период испытания ошибкой является любовь, которую ты должен достойно сохранить в душе.
— Мужики, способные по-настоящему любить, перевелись что ли? — с негодованием подумал я, еще раз вспомнив эту прекрасную женщину.
Я вспомнил предречение Елены Блаватской о том, что человечество уже начинает выходить из «материальной ямы» и что дальнейшее развитие будет сопровождаться увеличением духовного компонента в душе человека. Я ощутил, что мы, мужчины, в этом отношении эволюционно отстаем от женщин, которые, от природы имея более высокий чувственный потенциал, идут, как говорится, впереди планеты всей.