Эти штампованные глаза умоляли дать ему через жалость хоть немного чистой энергии, той энергии, которая была для него родной и без которой ему плохо, очень плохо, потому что эта чистая энергия когда-то породила его — пусть непутёвого, но человека. Этот подобострастный штамп в глазах как бы говорил, что у него — бывшего настоящего человека — нет другого выбора, как взывать и взывать к жалости, потому что он — превратившийся в оболочку человека — не может жить без общечеловеческой божественной энергии, без общечеловеческой Любви и вынужден просить и просить дать ему хоть немного этой чистой энергии, просить через жалость к нему, рабу Чужого Бога. Он, этот раб Чужого Бога, не может обходиться без чистой энергии Настоящего Бога, породившего его.
Но иногда в этом штампованном жалостливом взгляде вспыхивают искры. Они, эти искры, мечутся в разные стороны. Они требуют схватки. Они требуют крови. Ненависть выплескивается через эти искры — ненависть Чужого Бога к Настоящему Богу. И тогда раб Чужого Бога начинает мстить, всей силой своего порока мстить, черно мстить тому, кто его… жалеет.
Раб Чужого Бога каким-то шестым чувством осознает, что у него, несчастного раба, не хватит сил отомстить человеку, живущему под Настоящим Богом, поэтому он вынужден выбрать более слабого человека — того, кто через жалость отдал часть своей Ботом данной чистой энергии во власть Чужому Богу. Несчастный раб даже не виноват в том, что он мстит и гадит близкому человеку, жалеющему его; Чужой Бог, сидящий в нем, ведёт непримиримую борьбу с Настоящим Богом, чтобы захватить «душевное пространство» людей. Он, Чужой Бог, есть тоже Бог, его мало интересует судьба отдельно взятого человека, его деяния распространяются на всех людей сразу и он хочет разрушить то, что создано Настоящим Богом, безжалостно кладя на алтарь людей со стеклянными глазами и штампованным взглядом. Чужой Бог не любит своих рабов, он даже презирает их, потому что они, все же, порождение Настоящего Бога, а не его — Чужого.
Главная цель Чужого Бога — захватить «душевное пространство» людей и встать на место Настоящего Бога, заменив Его.