Движением руки он пригласил пройти к тому месту, где располагалось что-то наподобие алтаря, где горели свечи и было много статуэток, изображающих божества.
Когда я шел, меня кто-то дернул за локоть. Я обернулся. Это был Равиль.
— Шеф — прошептал он, — я пронес под полой видеокамеру.
Хочу снять втихаря.
Я тоже втихаря кивнул.
— А где же вход в пещеру-то? — озадачился Селиверстов.
— Непонятно, что ли, что вход загораживается алтарем со свечами и божествами, чтобы люди не могли войти туда и попасть под влияние психоэнергетического барьера пещеры, которая, если следовать легенде, ведет в Царство Мертвых, — с критическими нотками в голосе ответил Рафаэль Юсупов.
— Сам уже догадался, — бросил Селиверстов. — Без подсказок бы обошелся.
— А тогда что спрашивать-то?
— Что, и спросить нельзя?
— В священном месте лучше молчать, — поучающе сказал Рафаэль Юсупов. — Тем более, в том месте, которое связано с Мертвыми. Ведь Мертвые, извините, Сергей Анатольевич, молчат.
— А я, кстати, живой. А Вы, Рафаэль Гаязович, если наденете белую маску, то похожи на…
— Не надо дешевых намеков, — рассердился Рафаэль Юсупов. — Надеть маску не означает обязательно…
— Шеф, — послышался голос Равиля, обследовавшего алтарь, — за алтарем видна стенка, выложенная из камней, которая загораживает вход в пещеру.
Селиверстов разглядел эту стенку и бросил:
— Не только алтарь загораживает вход! Вот так вот, Рафаэль Гаязович…
Я вспомнил рассказ непальца Туктена о том, что пещера Миларепы сделана из огромных каменных плит, которые не могут сдвинуть и тысячи людей, и спросил монаха:
— А где каменные плиты-то?
— Вот же, — монах показал на плохо освещенную часть стены над алтарем.
В полутьме я и в самом деле увидел огромную плиту, уложенную горизонтально на высоте 2, 5 метров .
— А может быть, Вы все-таки разрешите сфотографировать плиту? — обратился я к монаху.
— Нет, нет, нет, — категорически запротестовал монах. — Нельзя!
— Ну почему?
— Нельзя, и все!
— Шеф, я снял на видеокамеру из-под полы.